Пол: Женский.
Рост: 162 см.
Возраст: 22 года.
Внешность и характер:
Черноволосая смуглянка с серо-зелеными глазами. Порой она может показаться несговорчивой, а иногда чрезмерно общительной. Но это зависит скорее от ситуации, доверия или личных интересов преследуемых илсиги. Девушка носит волнистую шевелюру длинной до плеч, на щеки падают пряди отросшей челки, временами скрывающие пытливый взгляд исподлобья. Она может смотреть сквозь людей, делать вид, что занята чем-то очень для нее важным, но на деле ее слух выделит из речи все самое необходимое, вычленит из всего мусора суть и хорошо ее запомнит.
Ее мягкие черты лица и чуть пухловатые губы удачно сочетают в себе озорной блеск глаз с наглой ухмылкой. В такие моменты вы подумаете, что она бесчувственная, но это не будет истинной правдой. Девушка умеет улыбаться дружелюбно, оголяя мелковатые зубы, умеет шутить и смеяться. Но ее улыбка всегда будет символизировать некую степень доверия. Из левой брови у девушки идет татуировка, соединяет ее с уголком узкого глаза и дальше вьется змейчатыми полукольцами с острыми окончаниями до скулы, заканчиваясь молнией.
Как правило, она двигается, словно только что очнулась ото сна. И это еще одна ее профессиональная обманка, чтобы ввести в заблуждение тех, кто захочет избавить от нее этот мир или поживиться, решив, что она не представляет никакой угрозы. Бианка выглядит немного худоватой, если судить по стандартным меркам красоты. Ее бедра не так широки, грудь не велика, но это позволяет ей двигаться с большей грацией и гибкостью. Да и к тому же вполне компенсируется и тушуется на фоне небольшого роста. Пусть илсиги не сильна, но главным ее коньком всегда была уверенность в себе и настойчивость перед достижением поставленной цели. Иногда она может вступить в честную схватку - либо по нужде, либо ради развлечения. Но предпочтением останутся подлые удары отравленным оружием.
Ее характер, манеры, жизненные ценности и увлечения несколько отличаются от сородичей, поскольку девушка долго странствовала по свету, перебиваясь сомнительными заработками, путешествовала с разношерстной кампанией и обитала в различных городах, медленно впитывая в себя их атмосферу и перенимая повадки жителей.
Легенда:
Молчали все.
Только сорванная с петель дверь, скрипуче пела свою тоскливую песнь на ветру.
Над телом, несколько минут назад расставшимся с жизнью нависло несколько молчащих печальных лиц. А тусклые звезды подмигивали слепым блеском, появляясь и скрываясь за проплывающими тяжелыми облаками. Пара капель упала на холодеющее лицо трупа, зазвенела стайка голодных надоедливых комаров, а небо заурчало, выбросив две короткие вспышки.
Молчали все, после недолгого шумного боя.
Ливень начался мгновенно. Всю неделю тучи сгущались, словно сползаясь со всего мира в одну точку, дожидаясь своего апогея. Сотни километров серых облаков давили и угнетали путников, горожан и скучающих по домам детей. В этот день собаки скулили, не высовываясь из сараев, коты спали на чердаках, забыв про мышей. Казалось, что даже мертвым на кладбище сегодня было тяжело и больно лежать в своих могилах.
Четвёрка промокших путников сидела в трактире за столом возле камина и распивала пиво. Местные не в силах сдержать косых взглядов, смотрели на подозрительную кампанию. Обычно такие были вестниками неудач, невзгод, беспорядков и просто неприятностей.
- Уедем завтра, если дождь успокоится. - Тихо сказал женский голос из под глубокого капюшона. До этого посетители упорно думали что четвертый тоже мужчина, но вскоре еще увидели и лицо девушки, поскольку та сняла мокрый плащ и пристально осмотрела исподлобья публику. - Шут, сними комнату на ночь.
Один из четверки, видимо тот, кого назвали Шутом, встал, и, подняв мечтательный взгляд к потолку, стал импровизировать:
- Взять комнату на ночь
И все тревоги прочь,
Ведь тайна обнажится на рассвете.
Но нам уж не помочь -
Всю землю скроет дождь...
- Так дуй же за ключом скорей, мой ветер. - Монотонно и холодно закончила за него черноволосая девушка, пронзив серым взглядом, в котором чуть сильнее разгорелись вкрапления травяного цвета.
Шут всегда улыбался, подмигивал прохожим, вызывал сумятицу на рынках и в тавернах. Он носил темные волосы в короткой стрижке едва скрывающей уши и имел маленькую острую бородку. Его одежда отличалась от кожаных нарядов спутников, выглядела на их фоне пестро и броско. Но это была лишь желтая рубашка с волнистыми манжетами, да шляпа с пером. Именно это его и делало Шутом, вкупе с постоянными шуточками и стихами. Порой он пел песни, зарабатывая за это деньги, а иногда обыгрывал пьяниц в азартные игры. И если надо было заговорить кому-то зубы, то это был его профиль. Шут был информатором, поскольку в кругах воров он был всегда узнаваем.
Утром дождь продолжался. Непроглядной стеной он затянул вид из окон, белым туманом поднимался на заре. Мыши рыскали по углам в поисках наживы, порой заползали на стол, видя белого кота спящим. Одна из них встала на задние лапки и посмотрела на задумавшуюся девушку.
О чем думала смуглянка?
О чем думала мышь, когда рука слишком быстро, даже для ее внимания, засвистела в воздухе и отбросила одним ударом к стене?
По лестнице спускался человек на вид лет тридцати. У него были пшеничного цвета волосы и светлые голубые глаза. В отличие от вчерашнего вечера он не был уже одет в кожаную броню, но меч неизменно оставался на поясе.
- Януш, - Обратилась к нему девушка, лениво глянув через челку. - Почему ты так одет?
- Мы все равно никуда не едем. - Отвечал спокойный и мелодичный голос, когда мужчина сел напротив.
- Мы на задании. - Так же угрюмо отвечала илсиги, понизив голос. Ну и что, что большая часть посетителей дремала по углам вместе с мышами. Именно такая обстановка располагала к подслушиванию.
Без брони Януш ничем не был похож на наемника. Он был мягок и спокоен, нежен, словно бутон цветка. Но в бою, на задании мужчина всегда занимал место в первом ряду. Он был силой. Сейчас выжидая новых претензий и недовольств он молчал, смотря прямо в глаза илсиги. Вся команда хорошо знала - если что-то идет в деле не так, если они отстают или спешат, если возникают какие-то непредвиденности, то Бианка становится мегерой. А если она начинает пилить всех, то лучше не перечить и просто смириться до тех пор, пока все не выправится и не ляжет в положенный желоб.
- Я видела сон. - Коротко объявила она, опять прокручивая в голове картинку с дверью болтающейся на ветру и кровью, что скоро смешается с моросящими каплями холодного ночного дождя.
Этот разговор, повисший в воздухе напряженным молчанием, прервался со скрипом двери. На пороге стоял высокий альбинос.
- Барс, - Сказала она сквозь сжатые зубы. - Тебе все не сидится на месте. Иди к нам. - И откинулась на спинку стула, отщелкнув пальцами мешающую челку.
Альбинос, он же Снежный Барс, как его прозвали члены гильдии, казался каким-то болезненным. У него была тонкая светлая кожа, белые волосы и брови, красноватые глаза. Но внешность его была очень обманчива. Под бледной кожей были каменные мышцы, уставшие на вид глаза прекрасно видели мишени для стрел, а сгорбленность при ходьбе была выработана вследствие постоянных бегов через лес, где каждая ветка норовит хлестануть тебя по лицу. Барс вставал ни свет, ни заря, выходил, словно призрак на улицу и никто не знает, что он делал, поскольку даже если пытались угнаться - то все равно не могли.
Луна серебрила лужи, вздрагивающие и покрывающиеся рябью с каждой каплей скупо роняемой небом. Сапог стражника резко опустился в одну из луж, разбросав брызги в разные стороны. Остался след в густой грязи, и тут же наполнился водой. А стражник шел дальше, делая новые ямки. Он не заметил, как за его спиной пронеслись три тени, а четвертая оказалась прямо за ним, закидывая гаротту на его шею и стягивая тугой петлей. Никто не услышал, как падало мертвое тело, поскольку оно вовсе и не упало - его осторожно положили в кустах возле самого дома.
- У нас пять минут. - Раздался шепот Бианки. - Потом должен пройти еще один.
Звякнул металл по камню двухэтажного богатого дома. Четыре силуэта взбирались на стену. Как бы не пыталась их высветить ворчащая молния своим раздраженным блеском, все равно никто не видел. Все было как во сне - привычный бесшумный марш по коридору, Шут возле двери на коленях копошится в замке, один поворот за угол и все заняли положенные позиции. Как всегда тихий бой и очень скорый, пока еще никто не успел позвать подмоги. Бианка скользнула между стражников в консервных банках, подарив одному из них между лат отравленный нож. И еще поворот, еще один факел впереди, что начал приближаться. Она подождала, прижавшись к стенке, скрылась в декоративном углублении за цветком. Еще один предательский удар и она уже в покоях хозяев. Муж и жена, два удара, две смерти. И только откинув одеяло чтобы удостовериться в их кончине, смуглянка заметила между ними маленькую жизнь со светлыми волосами и горящими от страха глазами. Девочка сжимала куколку не в силах отвести взгляд от силуэта смуглянки.
Бианка еле слышно выругалась и занесла, было нож для еще одного неоплаченного удара, но опустила руку, направившись к балкону. На ней была повязка, пол лица было скрыто. Но девочка видела глаза. Кто знает, чем это
обернется. Бежать, бежать и еще раз бежать. Под балконом прошел часовой, скрылся за углом, а она уже спускалась по веревке.
Бежать, бежать и еще раз бежать. А потом скрыться в каком-нибудь сарае и переждать.
- Афэ-э-эль! А ну стой негодница! - Отец бежал за ней с палкой и яростно махал ею в воздухе.
Маленькая смуглая разбойница знала, что папа палку эту применит на ней. Знала, что ощутит на своей спине всю его силу, попа будет болеть еще с неделю как минимум, а синяки послужат очередным предупреждением для торговцев, что в ближайшее время она не украдет с их прилавков ничего. Зато несколько минут на ее шее будет красоваться пестрое украшение из больших бусин. Озорство сочеталось со страхом. Она бежала и смеялась, а чуть завидев папу и палку между толчеей людей на рынке, тут же хваталась за попу и бежала быстрее с негромким "Ой-ей-ей". Где-то впереди показался большой сарай, и девчонка шмыгнула в него, спрятавшись в одной из стоящих телег. Внутри было много всего. Были кожаные куртки, кольчужные рубахи, длинные мечи, острые ножи, стрелы, луки и арбалеты. Много всего, а глаза как у сороки бегали от одной блестящей штуки к другой.
После месячного перехода в указанном городе в назначенное время, они выложили на столе перед заказчиком блестящую золотую бирюльку. Бианке было плевать на эту игрушку. Девушка даже взглядом на нее не повела - сидела и крутила в руке свои цветные бусины, что теперь, когда она выросла, казались не такими уж и крупными. Одна рука подпирала щеку, и взгляд вместе с мыслями витал где-то в пустотах сознания. Это тоже было нормальным, поскольку редко она вступала в деловые переговоры. Парни знали себе цену и умели ее набить.
- Отвезете эту вещь а Анрек. - Распорядился заказчик и придвинул подвеску обратно к кампании.
- И зачем тогда, интересно, мы делали такой крюк? - Возмутился Шут, поправляя манжеты на желтой рубашке.
Дальше был долгий торг, который Бианка, а она же Черная Белка, просто не слышала, погрузившись в свои мысли. Она доверяла парням, знала, что в этом разговоре ей делать нечего.
- Афэль, дальше мы с тобой не поедем. - Молвил торговец девочке подростку, которая уже лет шесть назад чудесным образом очутилась в их телеге. Тогда она долго разглядывала оружие и прочие товары, да так и уснула. А проснулась уже находясь далеко за городом, где жила, и без всякого желания туда возвращаться.
- Афэль, - Снова заговорил он, наблюдая за тем, как она молча отложила вилку на край тарелки. - Вот тебе денег на какое-то время, но нам больше нет смысла тебя держать у себя. Чем тебе заняться в городе, ты должна знать
лучше нас.
Он поднялся и ушел на второй этаж таверны, а она так и не притронулась в этот вечер к еде.
- Это мое последнее задание. - Сказал Януш, как только заказчик скрылся за дверью.
- То есть как последнее? - Недоуменно посмотрел на него Шут.
- Последнее. Я доеду с вами до города, а потом выполню свою клятву, данную еще в детстве.
Несколько минут все молча смотрели на столешницу перед собой. А потом Барс с некой грустью задал вопрос, что так и остался без ответа.
- А как же наша команда?
Прошла неделя с той ночи, когда Афэль осталась одна и теперь пытала свою удачу в чужих карманах. Она уже нашла на свою голову неприятности, уже ее искала стража. Но темная фигурка передвигалась незаметно по ночным переулкам и предельно тихо. Стоял какой-то парень и толковал о чем-то с двумя товарищами. Слышен был смех, одна монетка подлетала в воздух, закручиваясь и опускаясь, каждый раз в руку. Девушка подошла, спросила о каком-то доме, поинтересовалась, как туда пройти. И тут она попалась. Парень смотрел ей в глаза сжимая запястье и хитро улыбался. А потом засмеявшись, начал свою речь.
- О юная леди,
Рукою ты ловка.
Но зрение видно подводит тебя.
Скажи мне - ты видишь
Кто пред тобою, плутовка?
Я Шут! И я мастер в ремесле воровства.
Он слишком увлекся сочинением стиха, что не заметил как его нож, покоящийся на поясе, оказался уже возле живота, несколько неприятно упираясь в него. Он даже ухом не повел, обвел свою руку вокруг нее, обхватив за талию, но кисти так и не выпускал.
- Януш, она хочет меня убить? - Спросил он, задирая брови.
Все дружно посмеялись, лишь только Януш внимательно следил за рукой и глазами девушки.
- Юное дарование, - Обратился к ней альбинос. - Ты не хочешь подзаработать?
Януш не шевелился, продолжая смотреть. Шут поинтересовался, что за работа.
- Нужно забрать у господина, что тебя держит, мои пять золотых.
С этой работой она справилась.
Они снова были в пути, небо стало иногда показывать голубые лоскутки своего наряда, под тончающей шубой грозовых облаков.
- Януш, скажи, что это за клятва. - Поинтересовался Барс, поравнявшись с наемником.
- Я обещал одной девочке, что мы будем с ней вместе. Теперь она уже давно не девочка, а я - не мальчик. А клятву никто не отменял.
Они добрались до города как всегда вовремя. Как всегда получили все положенные за это задание деньги и направились в таверну, чтобы снять себе по комнате. Они с грустью вошли внутрь, где выпивала какая-то кампания, где суетилась служаночка, поднося кружку за кружкой, бутылку за бутылкой. Они молчали, провожая покидающего их мужчину с железной рукой и шелковым сердцем. Но им не дали долго молчать. Подошел к столику один из пьющих
парней, сказал несколько слов склонившись над ухом Барса и тут же получил по морде. Стол перевернули, выпивку разбили, дверь вышибли, и все разборки перешли на улицу. Становилось темно, несколько звезд показались еще несколько минут назад, а теперь сквозь плешину туч виднелось не меньше десятка.
Она шла в обнимку с мужчиной. Януш сразу узнал ее. Он не успел даже выкрикнуть ее имени. Боль в сердце от того, что она не дождалась, от того, что он столько тянул, слилась с болью в руке рассекаемой сталью. А следом один из врагов воспользовавшись замешательством, проткнул наемника насквозь своим стареньким ржавеньким мечом.
Бой был недолгим, свистел ветер, скрипела дверь, смотрели с печалью звезды, и небо выронило на лоб Януша пару холодных капель.
Молчали все, склонив над ним лица наполненные печалью.
- Вот, возьми. - Шут протянул серебряное колечко с аккуратным маленьким изумрудом.
- Зачем? - Изогнув брови домиком, спросила Афэль.
- Затем. Ты теперь одна из нас. - Коротко ответил юноша и полностью вытянул к ней руку. - И звать тебя будут Бианка - Черная Белка. Больше никакой Афэль.
- Бианка? - С подозрением переспросила она, сузив глаза и наблюдла скрестив руки.
- Да, Бианка. Ты похожа на белку, а сама черная. А имя вызывает по созвучности именно такие ассоциации.
- Почему Януш без клички?
- Потому что он Молчун. Януш - Молчун. Не слышишь созвучности?
- А чем тебе не угодило мое имя?
- А что тебе не нравится в Бианке? Наша профессия требует конспирации. И новое имя звучит лучше. Такого ни у кого нет.
- А какая конспирация, если меня по имени сразу будут узнавать, потому что
такого больше ни у кого нету?
Повисла короткая напряженная пауза.
- Ты подарок от меня брать будешь или нет? - Уже начиная злиться молвил Шут и сделал шаг навстречу. Он придумал каждому по имени, каждого нарек по схожести и созвучности. А слушать опровержения не желал.
С того дня, нареченная Бианкой не снимала этого кольца с пальца, даже когда мылась или спала. И сейчас сидя в бадье, намыливая свое тело, устремив рассеянный взгляд в одну абстрактную точку, девушка услышала серебряный звон на полу. Кольцо никогда не слетало, поскольку хрящики были широкими и держали уже несколько лет украшение на своем месте. Илсиги почувствовала что-то неладное и поспешила одеться, выбраться из этой комнаты и найти друзей.
До вечера она никого не видела.
С наступлением темноты, когда тени только начинали сгущаться, белой кляксой появился Барс. Белка сидела на крыльце, нервно разглядывая сворачивающийся рынок. Одного взгляда на альбиноса хватило, чтобы убедиться, что что-то не так. Ее уверенность ломалась, крошилась, рассыпалась на мелкие зернышки. В груди сидело неугомонное ноющее предчувствие беды. С того дня с заказом - все пошло не так. Еда валилась из рук, дождь путал все карты и, наконец, умер Януш - сила и опора, холодная рассудительность и теплая поддержка для всех.
- Где Шут? - Резко выстрелив слова, она не подняла головы от своих сапог, на которых луна поигрывала бликами.
- Его на рассвете казнят.
Барсу было сложно сказать эти слова, а Белке - сложно принять. Боль словно штопором вошла в грудь, заткнула горло комом и стала расходиться по всему телу. Если альбинос сказал с сожалением, значит ситуация безвыходная, значит нет никаких возможностей спасти друга, а в чем-то даже наставника. Дождь как обычно угадал, скрывая слезы на темных щеках илсиги.
Утро было туманным и сонным. Восходящее солнце, уже не греющее по осени, пронизало все кровавым оттенком, стало щупать своими лучами-отростками и без того багровые листья. Два человека - один очень высокий и второй - низкий, скрытые глубокими капюшонами, укутанные в черные бесформенные плащи, стояли на площади опустив головы. Вокруг собирался люд - рабочие, похмельные тунеядцы и женщины. Все стекались в одно место, ожидая казни, которую будут обсуждать остаток этой недели. Казнь одного из самых знаменитых воров. Казнь самого Шута в их никчемном городишке.
Чиновник начал зачитывать приговор, а Бианка - Черная Белка начала бубнить себе под нос песню, которую когда-то слышала. "Гимн Шутов". Шут был бы благодарен такому прощанию, если бы слышал.
- Пляшут шуты на веревке,
Дергают петли ритмично,
Ах, до чего же мы ловки,
Как же мы пляшем отлично.
Белка осматривалась по сторонам, ослабив поводья в руках. Лесная дорога, с которой все началось, стелилась полукругами, как и татуировка от брови, виляющая змейкой по левой части лица. Это тоже был подарок. От Барса. Он говорил: "Ты Белка, ты молния. И никогда не известно, куда ты ударишь. Этот рисунок будет говорить о твоей непредсказуемости. Но жизнь, она круглая. Она никогда не ведет прямо и всегда сворачивает. А куда - зависит от того, в какую сторону ты идешь. И есть где-то в жизни каждого цель. И эта цель находится вне тропы - где-то в середине. И никогда никому до нее не дойти. Может казаться, что ты стал к ней ближе или наоборот - отдалился. Но она всегда остается на прежнем месте".
Она повела коня к развилке, где их в прошлый раз застал ливень. В этот раз ровным слоем лежала белизна свежего снега. Круг смыкался. Смыкался на ней. Барса она потеряла, как и всех. Он был отличным стрелком, и любимое оружие настигло его неожиданно. Стрела вонзилась в шею, когда тот пил вишневый сок из фляжки. И не различить его было на снегу от крови.
Сегодня она работала по мелочам - развозила письма, подарки... Словом, служила гонцом. Вот и сейчас она ехала в Вендар с поручением. А если поручение дано, значит, она обязана его выполнить или умереть.
И она умерла.
Почти.
Такой же предательский удар, какие раздавала она, настиг темнокожую в одном из переулков. Важное письмо вытащили из запазухи, печать сорвали и дорогой секрет вскрыли. Она жадно хватала ртом воздух, словно рыба трепыхаясь на холодном снегу и никто не придал этому значения. Это были такие же наемники, такие же продажные души. Они ушли, зная, что девушка умрет. Они ушли не подумав. Бианка всегда добивала, либо это делал Барс и Януш.
Бледный огонек стремительно приближался, а в скором времени охватил ее всю, разлился по телу теплом и онемением. Сердце отбивало совсем спокойный ритм, а с каждым его ударом, кровь растекалась все шире, образуя круг.
Ветерок легко подергивал занавесочку сквозь закрытые окна. Луна заглядывала нахальным серпом, наполняя комнату призрачным светом. Сознание лениво просыпалось, рисовало перед закрытыми веками несуразные ляпы. Бианка - Черная Белка, открыла глаза, плывущим взглядом обвела помещение. Почувствовалась какая-то легкость. Не было тела, не было холода, жары, жажды и любых других ощущений. Не было жизни на первый взгляд. Но следом - на кончиках пальцев заискрилась боль. Потом в ушах зашумело море и звезды полетели из глаз.
Хрупкая нить порвалась и девушка опять ушла в сон.
Что-то теплое и мокрое опустилось на лоб. Дрогнули занемевшие пальцы, и чья-то рука коснулась запястья. Веки, словно два тяжелых камня, с трудом поднялись открывая плывущую картинку. Седой старик сидел на краю низкой кровати. Заметив пробуждение илсиги, он улыбнулся в густую бороду.
- Спи, деточка. Тебе нужно набраться сил. Не трать их попусту.
И опять все провалилось в гудящую воронку.
Когда она окрепла, стала сама пить воду и проглатывать пищу, они вели недолгие беседы. Он всегда очень быстро уходил, чтобы не давать ей воли много говорить.
- Я должна тебе за свою жизнь. - Хрипло сказала она уже ожидая прихода старика в один день на рассвете.
- Нет, деточка. Те, кто хотел тебя убить, слишком торопились. Денег, что у тебя были, мне хватило на твое лечение. И большего мне не надо. Не поднимайся - тебе еще рано.
Еще через несколько недель они уже гуляли по лесу. Бианка редко что-то спрашивала, а он мало что сам рассказывал. Они говорили о природе, о животных и травах. Говорили о снеге и грядущей весне. День за днем илсиги набиралась сил, и старик кажется был этому рад. Это можно было увидеть в его добрых глазах, хоть он об этом не обмолвился ни одним словом.
с приходом весны в Бианке засела тоска. Все вокруг распускалось и готовилось к началу новой жизни. А она потерялась в глуши какого-то леса, забыв как правильно держат меч, как лазают по стенам среди ночи и проверяют карманы на наличие звонких монет. Старик это тоже видел и искал подходящий момент, чтобы отпустить девушку без стараха за ее жизнь. Когда же этот день наступил, Белка опередила его, ранним утром собравшись и уйдя в город. Ей было невдомек, что он стоял у окна и улыбался поглаживая бороду, в то время как скупая слеза падала по морщинистой щеке.
В дороге к ней медленно возвращалась былая пластика и сила. Грудь наполнялась радостью и азартом при виде людей. Она шла на северо-восток в поиске новой жизни, еще не зная что эта жизнь ей приподнесет.
-
-
30.07.2007 в 21:13-
-
30.07.2007 в 21:19Спасибо. Мне очень льстит, когда так говорят.
Ощущение, что вы единственный осиливший сей труд.
История писалась трое суток и подвергалась очень жесткой критике...
Но осталась такой, какой я захотела ее преподнести.
Еще раз спасибо
-
-
31.07.2007 в 00:10меня тяжело заинтересовать...но тебе это удалось.....
-
-
18.09.2007 в 13:49-
-
18.09.2007 в 13:57Разве же это имеет значение? *хитрая улыбка и азартный блеск в глазах*
Это не имеет значение, как и то, какого роста был торговец и сколько человек его сопровождало.
-
-
18.09.2007 в 14:27-
-
18.09.2007 в 16:07- Где же тут обиды? - остановила коня, а тот недовольно фыркнув высек копытом по камню искру - Отец... дай ка мне вспомнить.
Бианка стояла как раз за спиной гостя и словно копия лица Кукловода, улыбалась.
- Ишнар Аль Йойоль звали моего отца. А может быть, и по сей день зовут. - Ее голос слился со свистом вырвавшегося из ее пальцев, стального плоского овала. Тот вонзился над замком старой выставленой двери, которыюпочему-то еще не вынесли. Сюрикен. Это был сюрикен. Маленький, сверкающий острыми молниями бликов.
-
-
18.09.2007 в 16:36-
-
18.09.2007 в 17:11О, с нетерпением!
-
-
18.09.2007 в 17:27-
-
19.09.2007 в 04:08Заранее прошу прощение, коль будут по лин"ейке несостыковки)
Открылся изумруд пыльных глаз...
Ах, Бьянка, вспомнила Ишнара,
Вновь сюрикены падают к дверям?
Его глаза опять, опять искала,
Родные, как эльфийский темный храм...
Ах, Белка, златая смуглянка,
Когда впервые дрогнула ладонь?
Когда все рвались жилки? Ты бежала, Бьянка...
Когда огонь - уж больше не огонь?
Терзают душу своды капюшона,
Всегда теряешь лучшее из всех.
И рвутся каждой клеткой с телом стоны,
В надежде счастья, жизни без помех.
Прими, что бусы все-то большеваты,
Как в первый день... И только их надев,
Плечом к плечу, Бьянка и утрата...
Срывай, срывай под колесо карет.
О, Бьянка!
Белка Черная!
Афэль...
И всё же, вспомнила Ишнара...
Афэль и Бьянка встали меж,
И грубо, детским росчерком металла,
Вот, видишь моё горло, режь!
воть, так сказать...
-
-
19.09.2007 в 10:12Только имя, так и задумывалось "Бианка" а не "Бьянка"
Авторство все же остается за мной)
-
-
19.09.2007 в 11:14-
-
19.09.2007 в 11:20=)))
-
-
19.09.2007 в 16:39